По дороге гигант успел бросить на Проксимо недвусмысленный, предупреждающий взгляд.

– А, к демонам, – копейщик сплюнул на ноги Тейе и, выхватив копье, растолкал плечами пару мечников и ушел куда-о по своим делам.

– Миледи, – поклонились мечники и тоже отошли, оставляя Тейю наедине с двумя друзьями.

Эйнен, в свою очередь, очень выразительно посмотрел на Хаджара. В этом “взгляде” легко читалось – “нам крупно повезло”.

– Хороший меч, Хаджар.

– А? – опомнился Хаджар. – А, да, спасибо, миледи. Это моя гордость.

– Да? – Тейя слегка изогнула правую бровь. – А я слышала, что Хаджар Дархан из школы “Святого Неба” сражается странным, черным клинком, будто сделанным из тумана.

Хаджар с Эйненом мгновенно подобрались. Будто два горных кота они были готовы одновременно к сражению и бегству.

Пока Хаджар, внезапно, не понял, что именно его так привлекло во внешности Тейи.

– Прайс…

Глава 703

Они сидели у костра и пили простую брагу. Гэлхад, по какой-то причине, перенес их “военный совет” на утро. Он, как успел выяснить за это время Хаджар, являлся младшим наследником дома “Вечной Горы”.

Рыцарь Духа, познавший стадию владения Оружия в Сердце. И, по слухам, он был единственным из всех младших наследников Семи Великих Кланов, который смог не только раздобыть, но и усвоить и полностью осознать боевую технику Императорского уровня.

Именно из-за этих слухов, начавшие свою деятельность в преддверии Турнире Двенадцати, букмекеры так высоко ценили Гэлхада Гарада.

– Прайс был хорошим человеком, – Хаджар прокашлялся. С того самого момента, как на ресторан, в котором они праздновали, напали убийцы и Орден Ворона, Хаджар так больше и не прикасался к “Зеленому Змею”. – И великим воином. Для меня честью было сражаться против него и… вместе с ним.

Эйнен, оставшийся в шатре, погрузился в глубокую медитацию. Так что около костра остались лишь Хаджар и Тейя.

– Он был идитом, – Тейя опрокинула в себя очередную чарку вина. – Полез биться тогда, когда не должен был.

Хаджар промолчал. Он прекрасно понимал, что если бы не Прайс, возможно он сейчас бы здесь не сидел. Или бы здесь не сидел Эйнен.

– Тупым идиотом, – Тейя кинула чарку в костер и, обняв себя за колени, уставилась в пламя. – Знаешь, после того сражения на Императорском Тракте, от него только и разговоров было про удивительного Небесного Солдата из школы “Святого Неба”.

Хаджар взял еще одну чарку и протянул её девушке.

Какая это уже была? Седьмая или восьмая? Все предыдущие оказались там же, где и последняя – в костре. Вон, некоторое до сих пор горели и отказывались превращаться в угли.

– Все рассказывал о том, как ему довелось сразиться с достойным противником. Рассказывал о странном мече и технике, которая его поразила. Хаджар Дархан, говорил он, человек с которым я хочу сразиться в честном поединке.

Хаджар отпил еще немного.

Воспоминания о Прайсе, которые он не трогал так давно, что уже почти смог похоронить в глубине сознания, вновь рвались на поверхность.

Хаджар, в своей жизни, не так уж часто бился плечом к плечу с тем, кому мог бы доверить свою спину. Прайс, пусть и ненадолго, пусть до самого конца и остался врагом, был таким человеком.

– За Прайса Герана, – Хаджар поднял чарку над головой. – Человека чести.

– За моего старшего брата, – Тейя повторила жест собеседника и… собутыльника. –Наивного идиота.

Они замолчали.

Трещал костер.

Пели свои свирели ночные цикады. С ними соперничал треск сгорающих в костре поленьев. Порой ветер свистел среди редкой растительности пустошей.

А еще светила убывающая луна. Она постепенно позволяла звездному блеску взять свое.

Такие ночи, почему-то, напоминало Хаджару о Море Песка. О его высоких, золотых волнах песка и, еще, о оазисе, в который направилась Аркемейя.

Странно, почему он вдруг вспомнил об этой девушке? Наполовину монстре, наполовину человеке…

– Как её зовут? – внезапно спросила Тейя.

– Кого? – не сразу понял Хаджар.

– Ту, о которой ты думаешь.

Хаджар промолчал.

Тейя снова отпила из чарки, а затем, кинув её в костер, банально взяла бурдюк с брагой за горлышко и сделала несколько крупных, журчащих глотков.

– Мужчины, – на выдохе, утирая губы, произнесла она. – Стоит вам оказаться ночью, у костра, под звездами и с хорошим алкоголем, как вы тут же превращаетесь в романтиков.

– В романтиков?

– Ага. В жалких страдальцев, пускающих слюни по сердечным зазнобам.

– Смею тебя заверить, Тейя, та, о ком я вспомнил, не имеет никакого отношения к моему сердцу. Разве что только она попытается его вырвать. Ну или еще каким способом отправить меня к праотцам.

Тейя усмехнулась. Положив голову на руки, она посмотрела на Хаджара. Её карие глаза в едком мраке ночи выглядели почти черными.

Такими же, как у…

Хаджар замотал головой.

Тейя улыбнулась.

– Думаешь, глупый воин, думаешь, – пьяно повторяла она.

– Она хотела меня убить. Возможно, хочет до сих пор.

– А какому адепту нужна домашняя, мягкая жена? Кому нужно, чтобы приходя, им готовили ужин, мыли ноги и грели постель? – по щекам Тейи, почему-то, потекли слезы. –Нет, адептам нужно другое. Нужен человек, который будут подавать стрелы на крепостной стене. Человек, который вместе с тобой полезет в глотку к дракону. Тот, с кем будешь сражаться плечом к плечу – с кем веками будешь идти по пути развития. Такие люди нам нужны.

Хаджар прекрасно понимал о чем говорит Тейя. И, когда-то, все эти образы он “надевал” на Анис. Теперь же под ними осталась лишь пустота.

– Могу тебя заверить, Тейя, она не имеет к этому никакого отношения.

– Да? – что-то озорное промелькнуло в глазах Геран. – Тогда поцелуй меня.

Хаджар слегка склонил голову на бок.

– Или могучий воин, Хаджар Дархан боит…

Её губы были пропитаны брагой. Терпким и резким вкусом, который мгновенно ударил набатом в голову.

Она подалась вперед. Как кошка, ждущая ласки. Руки Хаджара запутались в её каштановых волосах. Таких же шелковых и мягким, как и крепких.

Они сами собой намотались ему на кулак. Он потянул руку на себя и Тейя, запрокинув голову, застонала, когда губы Хаджара спустились по подбородку и ниже – на шею. Прямо к страстно бьющейся артерии.

– Не останавливайся, – сладким, медовым голосом прошептала девушка.

Хаджар не останавливался.

Его левая ладонь с легкостью скользнула под странный доспех. Нащупав тесьму, Хаджар ловким движением пальцев ослабил её, а затем рывком содрал.

Тейя застонала сильнее. Соски на её маленьких, округлых, розовых грудях окрепли и напряглись. Они щекотали Хаджара и туманили его сознание.

Он повалил её на землю прямо около костра – посреди лагеря. И взял её там же. Первый, второй, третий раз. Пока ногти Тейи бороной не вспахали ему спину.

Пока от её жаркого шепота: “Не останавливайся… еще… сильнее” – не заложило левое ухо.

Прервавшись, чтобы выпить браги, они с прежней жадностью вернулись друг к другу. Тейя не была так же искусна, как жрицы любви в Подземном Городе – последний бордель, который посетил Хаджар.

Но она была адептом. Рыцарем Духа с выносливостью, с которой не могла посоперничать ни одна, даже самая опытная шлюха.

Хаджар брал её снова и снова. А она, словно борясь с ним, то и дело перехватывала инициативу.

Оставляя друг на друге кровавые царапины, они катались по сухой земле Пустошей. Костер уже давно потух, убывающая луна падала где-то на западе, а они продолжали свою страстную борьбу.

Будто каждый из них пытался сбежать от чего-то или кого-то…

Только под утро, когда послышалось шевеление в одном из костров, Хаджар отодвинулся от тяжело дышащей Тейи. С них обоих стекал пот и кровь. Искусанные плечи и шея. Исцарапанные спины и бока.

Произошедшее мало походило на любовь между двух людей, скорее на страстное, огненное соитие животных.